Край забытых богов[СИ] - Алина Борисова

— Давай, кто ж против. Тогда рассказывай, зачем ты вообще в Страну Людей рвался. Учил язык, правила поведения, принципы общения… Ведь не мог не понимать, что именно живого бога там изображать и требуется.

— Да я не рвался, Ларис. Я там родился. Ну и, поскольку предполагалось, что и жить там буду, учили соответственно.

— Родился? Но как?.. А разве?.. — как–то совсем неожиданно.

— Я родился еще до того, как была создана Страна Людей, — пояснил вампир. — У родителей был там дом… Он и сейчас там есть. Дом, сад. Знаешь, маленький домик в бесконечном волшебном саду, — он мечтательно улыбнулся. — Когда приняли решение, что на той стороне Бездны поселят людей и даже дадут им… некоторую автономию, мама отказалась переезжать, сказала, пусть строят свою Страну вокруг нее, а на ее земли чтоб ни один человек без ее разрешения — ни ногой. И ни один вампир.

— А папа?

— Он к тому времени уже умер.

— Да. Конечно… Конечно.

Он не захотел быть вампиром и просто умер. В маленьком домике посреди сада, выращенного последней эльвийской сказочницей … Так вот на кого ты так похож, Фэрэл — Фэрэлиадар.

— И, чтобы твоя мама не бездельничала, ей под боком построили столицу и велели приглядывать, верно? — не смогла не проверить свою догадку.

— А ты откуда знаешь, что столицу и что под боком? — удивленно воззрился на меня сын Сериэнты такими знакомыми глазами серовато–зеленого оттенка. И как я сразу не поняла? Может, сбили светлые волосы? У Сэнты были насыщенно–каштановые. А глаза вообще умели менять цвет… Но разрез этих глаз, линия бровей, носа… Губы другие, и овал лица более вытянут, подбородок помассивней…

— А я в этой столице… родилась все–таки, — заставила себя отвлечься от детального разглядывания и без того удивленного вампира. — С местными легендами знакома. Вот только все никак понять не могла, с чего ее основательницей Новограда именуют. Не с ее характером людям города основывать. Вот лечебницу для кошек — это да, верю, могла бы…

— С характером? Вот ни в жизнь не поверю, что характер моей мамочки в легенды вошел. Человеческие, — и смотрит так требовательно.

Так, это я здорово задумалась.

— Ну… Лоу кое–что рассказывал. Вредной называл…

— Лечебница для кошек отсюда просто логически вытекает, не сомневаюсь, — не дождавшись от меня продолжения, весьма язвительно заметил Фэрэл.

А у меня наконец логически связалось другое. Фэрэл — сын Сэнты, это, конечно, здорово. Вот только Сэнта–то у нас — бабушка Анхена. Нежно им любимая. А Фэр тогда, получается, Анхену кто? Дядюшка? Ну да, троюродный. Вот его в Управление и взяли. По–родственному, чтоб Верховный за юношей приглядывал. Да уж, везет кому–то с дядюшками. Один Владыка, другой… а другой меня ему сдаст. Вот просто проболтается случайно — Сэнте ли, Анхену, а уж они два и два сложат… Лоу, спаситель ты мой неверный, все–таки подставил. И ведь хоть бы предупредил, что он сын Сэнты, я бы… Да хоть не болтала бы на радостях так глупо. Вот что мне ему теперь говорить?

— Лари–са, давай–ка сама рассказывай. Что не так, чего ты опять испугалась?

— Я не испугалась, просто…

— Устала, да, я помню. Второй раз, как только речь заходит о моих родственниках — ты резко устаешь. А я чувствую страх на грани паники. Что не так, я ж все равно из Лоу вытрясу.

— Вот и вытрясай. Из Лоу. Если будет еще, из кого вытрясать, потому как я сама из него, похоже, дух вытрясу за такие сюрпризы.

— Но в чем сюрприз, Ларис, объясни ты мне, — не сдается Фэрэл. Уже вплотную приблизился, за плечи обхватил, в упор глазами буравит. — Когда ты догадалась, кто моя мать, ты обрадовалась. И смотрела так… узнавая. А потом почему–то испугалась.

— А не скажу, будешь мозг взломать пытаться да глазами мерцать?

— Да не буду, обещал ведь. Ничего я тебе не сделаю, Лоурэл мой друг, он присматривать за тобой просил, помогать. А как я помогу, если ты не пойми, чего пугаешься?

— Просто… не надо об этом, ладно?

— Не ладно. Это моя семья. Давай сначала. С матерью ты знакома, верно? Давай–ка, чтоб разночтений не было: как ее зовут?

— Сериэнта Алессана. Сэнта, — сдаюсь под его напором. Вот только голова опускается все ниже. Погуляла.

— Вот видишь, даже Сэнта. Она тебя напугала? Сделала тебе что–то плохое? — Фэрэл на достигнутом не останавливается.

— Нет, что ты. Она замечательная. Она меня лечила. У меня проблемы были. Со здоровьем, — горло перехватило, и глаз от земли не оторвать.

— Замечательная, значит. А боишься ее тогда чего?

— Не ее.

— А кого тогда? Лариса, давай уже колись до конца.

— Анхена она боится.

Вздрогнули мы оба. А серебряное виденье, не замеченное в процессе разборок, стоит всего в двух шагах от нас. И кудри вьются, и рубашка на ветру трепещет. Белая. А на лице — полнейшая безмятежность.

— Лоу! — два возмущенных возгласа сливаются в один.

— Целиком и полностью в вашем распоряжении. Правда, в четыре прилетит Алектон с материалами, надо будет встретить. А до тех пор — я полностью ваш, — и улыбается. Милый такой, обаятельный.

— Как ты мог, Лоурэл? — что мне его обаяние? — Ты же говорил, что никому не расскажешь. Что не отдашь.

— Не отдам, — он подходит вплотную, присаживается перед нами на корточки, берет нас обоих за руки, размыкая тем самым железную хватку Фэрэла на моих плечах. — Но вот поговорить все равно придется.

— Это даже не сомневайся, — кивает ему Фэрэл. — У нас с Лирином давно к тебе вопросы имеются.

— Почему ты не сказал мне, что он сын Сериэнты? — ответы на свои вопросы я хотела бы получить немедленно.

— Ровно потому же, почему и ему не рассказал ничего о тебе. Хотел, чтоб вы познакомились без предубеждений. Знай ты, чей он родственник, ты бы его сторонилась, боялась, замыкалась. Что уж никак не способствовало бы возникновению взаимной симпатии, ведь он бы твое отношение прекрасно чувствовал. Знай Фэрэл… — пристальный взгляд на дорогого друга, — излишние подробности, он бы тут тоже весь изошел на глубокое неодобрение…

— Та–ак, солнце мое ясное, — глубокое неодобрение зазвучало в голосе Фэрэла прямо сейчас. Он поднялся, заставляя Лоу тоже встать на ноги. — Это во что же ты нас с этой девочкой втравил?

— Слушайте, ребята, весь день бегал, давайте присядем. Вон там, на пригорке всем будет удобно.

Пусть на пригорке. Как–то мне уже все равно, где сидеть. А Лоу обнимает. Одной рукой меня, другой Фэрэла. И так и садится между нами, не выпуская обоих из объятий.

— И напрасно ты мне не веришь, моя хорошая, — ободряюще улыбается он мне, — Фэрэл мой друг. И он не предаст. Ни меня и ни тебя. Только он и в самом деле должен знать, что происходит, ты не находишь?